Чтобы отдать жизнь, нужно иметь мужество. Но в христианстве ценится не просто мужество. Согласитесь, что и нехристианские религии и даже атеисты знали такой подвиг. Можно отдать жизнь за идею, за людей. Можно отдать жизнь, вдохновляясь идеей ненависти к врагу, превосходством над ним, чувствуя его неправость, его ничтожество. Но в христианстве есть соль этого подвига, которой нет ни в какой другой религии. Это не просто отдать жизнь, а сделать это, чтобы не озлобиться, даже с сочувствием к врагу. И если это самый крайний подвиг, то меньший подвиг – отдавать силы, внимание, средства, вдохновение к чему-то. Но можно, отдавая, любоваться собой, наблюдать себя со стороны, превозноситься над тем, кто не способен отдать. И этот подвиг Господь не целует, этот подвиг, как сакура, которая прекрасно цветет, но не пахнет и не дает плодов. Все, что не во Христе, может прозвучать, пролететь очень красиво, торжественно, восторженно, но не дать плода. И только подвиг во Христе осолен это главной приметой – без ненависти к врагу. Так умирал Христос и говорил: Господи, прости им, не ведают, что творят, безумцы. Так же и с этими же словами умирал первый мученик архидиакон Стефан. И было много мучеников – с одной стороны, мучеников за Христа, а с другой — просто мучеников, которые процвели, как цвет сакуры, и пролетели – их различало только отсутствие ненависти к врагу.

Недавно один еще очень молодой не битый жизнью и немудрый человек, сказал мне, что, если бы мы остались язычниками, как князь Святослав, мы были бы сильными, покорили бы весь мир. Я ответил: «Мы тысячу лет христиане, слабые, как ты считаешь, и тысячу лет никто нас не мог победить». Какое-то время гнули нас, унижали, потом мы вставали. В чем наша сила? В том, что в нас нет ненависти. Мужчины знают, что, когда в единоборствах противник начинает нервничать, заводиться, значит, он уже проигрывает. А если ты сохраняешь мир, спокойствие, то ты еще выиграешь.

Кто-то может сказать, что в войну уже воевали атеисты. Но закваска была еще дореволюционная, почти у каждого еще был крестик, «Живый в помощи» (90-й псалом) был в кармане. В самые страшные годы гонений на Церковь, 37-е — 39-е, это государство, которое буквально уничтожало Церковь, накануне войны проводит перепись населения, в которой сознательно ставит графу «вероисповедание». И большая часть русского народа в этих условиях пишет: православный. Поэтому войну выиграли не атеисты, в них еще была закваска их матерей, отцов, дедов, которую нельзя просто взять и за десять лет вытравить. Семьдесят лет травили, только к тысячелетию Крещения Руси открыли храмы, и сразу мы снова открыли глаза, задышали-задышали — и стали строить храмы, причащаться, исповедоваться. В нас это было там, на генном уровне. Ведь тысячу лет мы были православными, нельзя так быстро это вытравить. Христианская благодарность — очень хорошее качество. Будем благодарны нашим дедушкам, бабушкам, тем, кто за нас воевал, жизнь отдавал.

Протоиерей Сергий БАРАНОВ
9 мая 2021 г.